Желтая бирка ижевск телефон

«Желтая бирка» — организация из четырех человек, которые занимаются внедрением в Удмуртии программы ОСВВ – отловом, стерилизацией, вакцинацией и возвратом бездомных животных в среду обитания. ОСВВ считается наиболее гуманным способом регулирования численности бездомных животных в городе, альтернативой их отстрелу.

Один из учредителей «Желтой бирки» — Оксана Берестова, руководитель регионального отделения Альянса защитников животных. В зоозащите она пять лет. Все началось с социальных сетей.

«Желтая бирка» в неполном составе.

— Стала заходить в группу ВКонтакте «Четыре лапы», в которой размещались просьбы о помощи животным. Сначала я переводила деньги, потом поехала по объявлению: просили выгулять одного пса, пострадавшего в ДТП. Он был слепой и глухой, с изуродованной мордой… Когда ты в это попал, трудно выйти… Там всегда требуется помощь.

— За пять лет ситуация с бездомными животными в городе и республике изменилась?

— Нет. Ситуация с бездомными животными, с дикими животными, с цирками – как была, так и осталась, ничего не меняется. Сейчас по нашему заявлению прошла прокурорская проверка, которая подтвердила, что фирма, занимающаяся отловом животных по муниципальному контракту, убила запрещенным препаратом аделином 440 бездомных собак.

Но ветеринар организации Надежда Бакелева заявила, что эти животные были агрессивны, поэтому усыплены, и прокуратуру это объяснение устроило. Однако аделин — не наркозный препарат, им нельзя усыпить, им можно только убить. Другими словами, как тогда, так и теперь, убийство собак не является нарушением.

Только разные суммы выделяют: в 2012 году – 10 млн рублей, в последние годы были суммы около 3-4 млн, в этом году прошел тендер на 1,2 млн рублей. Согласно условиям контракта, предполагается отловить 1540 безнадзорных животных, это значит, что отлов одного животного стоит 800 рублей. На 800 рублей отловить и содержать в соответствующих условиях животное невозможно. Для этого нужны совсем другие деньги – не менее 3800 рублей на одну собаку.

— Кто в этом году выиграл тендер?

— Из года в год исполнителем было МУП Спецавтохозяйство (САХ), сейчас это ИП Воробьев. Но, как мы поняли после прокурорской поверки, это те же самые люди, даже те же самые машины, даже те же самые журналы, которые раньше вел САХ, а потом в них просто перевернули страничку, и их продолжил вести ИП Воробьев.

Это тот же самый ветеринар Бакелева, которая еще в 2012 году участвовала в судебных процессах, когда САХу запретили использовать аделин при отлове. Она тогда давала показания, и сейчас она так же продолжает штамповать справки, подписывать акты об эвтаназии животных. Прошло 7 лет — ничего не изменилось, только название.

И другая сторона вопроса: у нас как не было, так и нет культуры обращения с домашними животными, никакой городской программы стерилизации животных никогда не было и нет. Этим занимаются только зооволонтеры и АНО «Желтая бирка». А так как у организации нет своих денег, то мы просим пожертвовать их на оплату операции, предоставляя только ее льготную стоимость. Но не все хотят и не все могут заплатить. Нам говорят, вы же волонтеры, вы должны бесплатно сделать. Когда у нас был грант в 2018 году на 460 тысяч рублей на стерилизацию 200 животных Завьяловского района, мы делали бесплатно. Второй раз подавали заявку уже на Ижевск, но не прошли.

К тому же и у нас ограничены возможности. Нас всего 4 человека, на отлов ездят трое. Мы не можем всех удовлетворить, всегда будут недовольные. Многие нам звонят, как в службу спасения: «Вот здесь собака, в нее стреляли, она хромает, заберите ее». Мы отвечаем: «Вы можете собрать деньги и определить ее на передержку. Мы посоветуем, как и что». «Никто ничего платить не будет, никто увозить не будет, ну, значит, ее застрелят тогда. Ну, ладно». И это остается на твоей совести, и ты едешь… Но мы не служба спасения. Зоозащита – это такая сфера… изначально конфликтная. Или человек привез щенка со сломанной лапой в клинику, там оставил и считает, что подвиг совершил. А пристроить животное очень непросто.

— Объясни, что нужно сделать, чтобы его пристроить? Вот вы взяли животное, а дальше что?..

— А нам некуда его взять, у «Бирки» нет приюта. Мы довозим его до клиники. Ветеринарные услуги очень дороги. Нам удалось договориться с тремя частными клиниками о скидках, этим клиникам мы доверяем. С государственными договориться не получилось, а цены там ничуть не ниже, чем в частных. Мы привозим им животное на стерилизацию. Стоимость льготной операции собаки зависит от ее веса и составляет от 2,5 тысяч рублей и выше. Стерилизацию кошки делают для нас за 1050 рублей. После стерилизации выпускать животное сразу нельзя, его нужно держать 5-10 дней в стационаре.

Стоимость стационара зависит от вида и веса животного, от клиники: от 100 до 500 рублей в сутки.

Пристроить животное человеку, который раньше этим не занимался, сложно. Основная проблема в том, что ты не знаешь, куда его деть. У нас мало клиник со стационарами, мало приютов. Например, звонишь в приют «Кот и пес». Там говорят: «Мы животных не принимаем: нет мест». Что дальше? Есть передержки и, если обратиться в группу в ВКонтакте «4 лапы», там скажут, куда позвонить, но не факт, что там возьмут. Потому что животных часто приносят и просто оставляют, не оплачивая, не занимаясь их пристраиванием. Пристроить животное очень сложно, а содержать — это большие деньги. Например, стационар для кошки – 500 рублей в неделю, для собак, — начиная от 100 рублей в сутки. Опять же прививки, обработки. Мы очень много денег вкладываем в животное. У меня сейчас 3 собаки на передержке – это 9 тысяч в месяц. И то, что мы отдаем животное новому хозяину бесплатно, это не значит, что у нас оно было бесплатно.

— Оксана, с 2020 года вступает в силу федеральный закон «Об ответственном обращении с животными», в части осуществления программы ОСВВ — это то, чем занимается «Желтая бирка». По закону сейчас городские службы должны будут ловить, стерилизовать безнадзорных животных и выпускать с бирками. Это будет их обязанностью. Городские службы как-то готовятся к этому?

— Методические рекомендации по порядку обращения с безнадзорными животными, разработанные правительством России, появились только в начале сентября. Теперь регионы должны разработать правила отлова, по которым и будут работать.

— Кто в республике занимается разработкой правил?

— Главное Управление ветеринарии. Мы уже ходили туда, хотели понять, как у нас теперь будут работать по новым правилам. Но поняли, что управление не задается вопросом, как это будет происходить на практике, они просто создают документ, который будет удобен всем заинтересованным лицам.

— Но правила отлова – это лишь одна сторона решения проблемы негуманного обращения с безнадзорными животными. Чтобы животных перестали убивать – должны быть приюты.

— Правительство России разработало проект по приютам, но он еще не принят, а без приюта невозможно. Многие регионы просят перенести срок действия закона с 2020 на 2022 год, потому что, говорят, у нас ничего не готово, и ссылаются на отсутствие норм. Однако уже можно было согласовать место, рассчитать деньги, но даже этого не сделано.

— Сколько приютов сейчас в Удмуртии?

— Нам это тоже было интересно, и мы написали письмо в Госсовет УР с вопросом: сколько в Удмуртии приютов и планируется ли какая-то законотворческая деятельность по обращению с животными и строительству приютов? Нам ответили: как только правительство примет нормы, мы сразу начнем. Также они ответили, что «в республике есть пять приютов: три действующих и два строятся, но где, мы сказать не можем, где-то в Глазове. Мы информацией не владеем, вы должны обратиться в сами приюты».

Причем в эти пять приютов они посчитали «Кот и пес». Город вообще не участвует там никак, они даже им дорогу зимой не чистят, хотя это территория города. Первый вице-премьер правительства Удмуртии Александр Свинин там был, обещал льготы по электричеству и бесплатный вывоз снега с дороги, но, насколько я знаю, ничего там не сдвинулось. В два приюта в Глазове мы ездили, потому что, как написал нам Госсовет, у ИП Воробьева, который занимается отловом по муниципальному заказу, заключен договор аренды с одним из этих приютов. Когда мы туда приехали, выяснилось, что это обычный волонтерский приют, расположенный по двум адресам. То есть в Глазове один приют – не два, как написал Госсовет. Волонтерам мы не сказали, кто мы такие и зачем приехали. Нам показали всех собачек, везде провели, никакой ИП Воробьев туда животных не привозит. Договор аренды для галочки заключен, для того чтобы тендер выиграть, потому что в техзадании госзакупки сказано: тот, кто выиграл тендер на отлов животных, должен иметь материальную базу (приют), но туда животные не доезжают. Эта система очень порочна, ее необходимо ломать.

— Что конкретно вы предложили на встрече в Управлении ветеринарии?

— Мы пришли в Управление со своим видением правил отлова и содержания животных. Мы хотели бы, чтобы они подсчитали, сколько за 5 лет отловили собак в каждом муниципальном образовании республики. Потом вывели среднее число: сколько в месяц надо отловить животных. Это необходимо для того, чтобы построить приют в каждом городе Удмуртии: мы должны знать его размер, количество вольеров для того, чтобы там содержать животных 20 дней (карантин 10 дней и 10 дней после стерилизации). Это хотя бы можно прикинуть? Хотя бы прикинуть примерные требования, что нам надо, чтобы сделать все хорошо?

Этот вопрос их нисколько не интересует. Мы оттуда вышли просто в унынии, потому что на все наши предложения внести что-то, они отвечали: «Мы не можем написать больше, чем написано в федеральном законе». Но ФЗ не может все действия участников процесса описать. Как раз подзаконные акты конкретизируют и уточняют. Мы считаем, что они формируют правила под какого-то конкретного исполнителя, под ИП Воробьева. Мы считаем, что будут так же подделываться документы, как это происходит сейчас. Мы ведь это проходили уже, когда была какая-то передержка на Нылгинском тракте. Туда ездили волонтеры и видели там всегда одних и тех же собак. Вот эти две собаки сидят годами, а всех остальных убивают. А говорят: остальных мы отдали. И здесь так же будет. А где остальные — это невозможно будет проверить.

Также мы попросили указать в правилах, какие группы препаратов запрещены при отлове животных. Мы предложили указать, что препарат аделин, которым пользуется ИП Воробьев, относится к курароподобным веществам. Нам ответили: мы не можем этого указать, мы не можем дать заключение, что его нельзя использовать. Как? В главном управлении ветеринарии нам не могут дать заключение о ветеринарных препаратах? А где мы тогда можем об этом спросить?

Мы в последнее время столкнулись с такой стеной! Прокуратура ничего не может, участковый ничего не может, УФАС – тоже ничего не может сделать с этим.

Поэтому мы пошли дальше. С идеей о том, что в республике необходимо строить муниципальные приюты для животных в каждом городе, мы сходили на прием к Александру Свинину. Он сказал, что у Удмуртии большой долг, поэтому он не обещает приют в каждом городе. Но попросил разработать стратегию развития муниципальных приютов к 2023 году и обещал в ближайшее время найти деньги на строительство одного приюта. Пообещал встречу с МВД по поводу неконтролируемого убийства животных. А по поводу контроля за отловом пообещал организовать встречу с главой города, заказчиком СБиДХ и исполнителем ИП Воробьев. Надеемся, хотя бы это будет исполнено.